Первый визит лидера Ирана в Казахстан: оценка иранского политолога о значении для ирана-казахстанских взаимоотношении

Казахстанское агентство международного развития «KazAID», в связи с прибытием 10 декабря 2025 года в Республику Казахстан, в г. Астану, Президента Исламской Республики Иран Масуда Пезешкиана с официальным визитом, решило взять интервью у иранского политолога Даниала Хатаи, чтобы получить экспертный взгляд на ключевые направления казахстанско-иранского сотрудничества.

— Как вы оцениваете значение визита президента Масуда Пезешкияна в Казахстан для двусторонних отношений?

Визит имеет серьёзное стратегическое значение. Казахстан на протяжении всей своей независимости занимал особое место в региональной логике Ирана. Ещё в начале 1990-х Тегеран рассматривал Астану как партнёра, который способен связать Центральную Азию с мировыми рынками по южному направлению.

Сегодня мы видим возвращение этой логики — но уже в новом контексте и с куда более благоприятными международными условиями. Укрепление транспортной связности, энергетическое сотрудничество, расчёты в национальных валютах — все эти вопросы имеют потенциал стать ключевыми на переговорах.

— Какие направления сотрудничества могут стать приоритетными во время визита?

Самые перспективные направления — это энергетическая логистика, транзит и финансовые механизмы, позволяющие минимизировать внешние риски.

Чтобы понять, почему именно эти сферы сегодня выходят на первый план, важно вспомнить, что уже в конце 1990-х годов Казахстан активно рассматривал Иран в качестве оптимального маршрута для экспорта своей нефти. Казахстан даже вел переговоры с Германией и другими европейскими странами с просьбой поддержать такие проекты. Европейские компании проявляли большой интерес — и, конечно, европейцы были в этом прежде всего ради крупных инженерных контрактов.

Тогда эти инициативы были остановлены внешнеполитическими факторами, но их экономическая логика остаётся актуальной и сегодня.

— В Казахстане много говорят о важности диверсификации транспортных маршрутов. Могут ли Иран и Казахстан усилить сотрудничество в этой сфере?

Безусловно. И здесь исторический опыт играет важную роль в понимании того, почему нынешние инициативы имеют смысл.

В конце 1990-х годов Иран предлагал две практические модели работы с центральноазиатскими ресурсами:
— прямой сухопутный маршрут через Туркменистан;
— каспийские своп-операции с последующим выходом на Персидский залив.

Обе схемы были направлены на то, чтобы дать Казахстану устойчивую альтернативу северным маршрутам и обеспечить ему самостоятельный доступ к глобальным рынкам.

Если смотреть на стратегическую логику, то уже в конце 1990-х Иран предлагал Казахстану не просто южный маршрут, а доступ к гораздо более широкой географии — от крупных рынков Юго-Восточной Азии до иностранных партнёров, которые проявляли реальный интерес к закупкам энергоресурсов и сырья из Центральной Азии через иранскую инфраструктуру. Сегодня эта логика возвращается в новом, модернизированном виде: речь идёт о создании устойчивого канала, который помогает Казахстану выходить на внешние рынки через Иран и привлекать тех иностранных игроков, для которых Казахстан становится всё более стратегически значимым.

Сегодня же условия для такого сотрудничества значительно благоприятнее:
— санкции Совбеза ООН в отношении Ирана завершены;
— Китай и Россия считают иранское досье закрытым;
— Иран обладает большим опытом торговли в условиях санкций и предлагает механизмы, которые практически снимают риски для партнёров.

Поэтому то, что не получилось реализовать в конце 1990-х, сегодня может стать реальным инструментом диверсификации для Астаны.

— Как вы оцениваете перспективы финансового сотрудничества между Казахстаном и Ираном?

Это одно из наиболее перспективных направлений.

Иран уже успешно использует модель, основанную на создании в стране-партнёре специального банка, изолированного от глобальной платёжной системы. Такая схема действует в России и Китае, обеспечивая безопасные расчёты в национальных валютах.

Для Казахстана это может быть особенно полезно. Ещё в конце 1990-х годов Казахстан стремился к тому, чтобы иранская инфраструктура обеспечивала стабильный канал выхода на внешние рынки. Сегодня аналогичная роль может быть реализована в финансовой сфере — через создание устойчивого двустороннего механизма, стимулирующего спрос на казахстанскую продукцию на иранской стороне.

— Может ли Казахстан объяснить западным партнёрам необходимость углубления сотрудничества с Ираном?

Да, и это вполне реалистично.

Есть прецеденты: Индия получила специальное разрешение США для участия в проекте порта Чабахар, аргументировав его значимостью для своей национальной безопасности.

Казахстан может использовать ту же логику:
— диверсификация маршрутов — это стратегическая необходимость, снизить зависимость Казахстана от Каспийского трубопроводного консорциума в экспорте нефти;
— сотрудничество с Ираном повышает устойчивость экономики и уменьшает зависимость от какого-либо одного направления;
— проекты можно сделать полностью прозрачными и технократичными, что снижает любые политические риски.

В нынешних условиях Казахстан — один из самых самостоятельных и гибких игроков Евразии, и он способен грамотно объяснить свои интересы всем партнёрам, не вступая в противоречие ни с кем.

Спикер: Даниал Хатаи — иранский аспирант Высшей школы экономики, специализирующийся на отношениях Ирана в Индо-Тихоокеанском регионе.

https://www.hse.ru/en/staff/dkhataei/

Источник информации : https://www.gov.kz/memleket/entities/kazaid/press/news/details/1124812?lang=kk